Весна в декабре - Страница 29

Иногда Эстер хотелось в него чем-нибудь запустить. Так же временами она страшно сожалела о том, что он волей случая оказался ее соседом. Ей было бы куда проще жить, если бы Рик не совал свой нос во все ее дела.

Не отвечая, она вытянула открытку из букета и раскрыла ее. Там было только имя: Оуэн Мортимер.

— Мортимер… — повторила она, пытаясь понять, почему это имя ей знакомо, а человека, носящего его, вспомнить никак не удается. — Оуэн Мортимер…

— Ну так от кого? — нетерпеливо переспросил Рик. — Кто это за спиной Алана дарит тебе цветы?

— Брысь! — рявкнула на него Эстер.

— Ты чего? — обиженно спросил он.

— Я, кажется, четко и ясно сказала тебе: исчезни. У тебя разве нет других дел, как только наблюдать за мной?

— Я просто хотел знать, кто твой тайный поклонник.

— А ты считаешь себя моим лучшим другом? — с усмешкой спросила Эстер.

— К чему ты это?

— К тому, что ты слишком наивен, если полагаешь, что я расскажу тебе хоть что-нибудь. Если ты сейчас же не вернешься к работе, я вынуждена буду пожаловаться на тебя Сьюзен!

Рик несколько секунд удивленно хлопал глазами, а потом скрылся за перегородкой. Эстер перевела дух. Давно пора было поставить его на место. Он достал ее своим неуемным любопытством.

Она взглянула на роскошный букет. На ее столе было слишком мало места, чтобы втиснуть сюда хотя бы вазу. Недолго думая, Эстер встала со своего места, подошла к Алану, чей стол стоял у окна, и положила букет на подоконник.

— Слушай, ты не знаешь, кто такой Оуэн Мортимер? — спросила она тихо.

— Тот старикашка-продюсер, который строил тебе глазки на приеме у Джо, — незамедлительно отозвался Алан. — А это от него цветы?

Эстер кивнула и вернулась на свое место. Очень интересно, что может означать букет. Не по просьбе ли Джо Оуэн решил послать ей цветы? А если так, то чего добивается ее бывший муж?

Она так и не нашла ответа на вопрос, что ему могло понадобиться от нее. Джо взял от нее все, что хотел, еще два года назад. В глубине души Эстер была уверена, что он женился на ней только из-за участка земли, доставшегося ей в наследство. Больше у нее ничего нет. Совсем ничего.

Она взяла открытку из букета и выкинула ее в корзину доля бумаг. У Эстер не осталось ни тени сомнений в том, что это Джо подговорил своего приятеля сделать ей сюрприз.

Она с трудом дождалась шести часов. В последнее время ей все труднее и труднее становилось проводить в этом офисе свои рабочие будни. За два года Эстер ни разу не задумывалась над тем, чтобы уволиться. Ей казался вполне естественным тот факт, что она ходит на работу каждый день, кроме выходных, и проводит в офисе большую часть своей жизни. Однако сейчас она отчетливо понимала, что ее не устраивает подобное существование. Ей были противны все: завистливая начальница, привыкшая лишь командовать, любопытные коллеги, которым не было дела до чужих проблем, все эти люди, видевшие в ней лишь серую мышь, недостойную того, чтобы ей присылали цветы.

— Я так больше не могу! — заявила она Алану, когда они ехали домой. — Я устала!

— От чего?

— Просто устала, — сказала она. — Мне нужен отпуск.

Алан помолчал немного, делая вид, что сосредоточен на дороге, а потом спросил:

— С чего это Оуэн послал тебе цветы?

— Думаю, по подсказке Джо, — с раздражением ответила Эстер. — Иначе и быть не может.

Алан лишь кивнул. У него был собственный взгляд на происходящее, но он предпочел не озвучивать свои подозрения.

Эстер надела новый костюм в стиле Софи и критически посмотрела на свое отражение в зеркале. Хороша, слов нет! Редко когда ей так нравились наряды. За две недели Эстер сбросила почти пять килограмм. Диеты и физические упражнения уже не казались ей чем-то вроде пытки, хотя она часто вздыхала по тем временам, когда могла без зазрения совести съесть на ночь гору картофеля с мясом и запить все это приторно-сладким чаем.

Кроме того, Эстер вставала по утрам на полчаса раньше, чтобы сделать прическу и тщательно наложить макияж. Даже Сьюзен отметила как-то в приватном разговоре с секретаршей босса (о чем случайно узнала Эстер), что «некоторые дурнушки могут весьма неплохо выглядеть, если их одеть и причесать».

Вместо удобных туфель-лодочек Эстер стала носить обувь на высоком каблуке, так что ее постройневшие ноги привлекали теперь внимание даже тех мужчин, которые раньше не удостаивали ее и взглядом.

Эстер посмотрела на часы, поправила непослушный локон и улыбнулась себе. В этот момент в комнату без стука вошел Алан.

Эстер одарила довольной улыбкой и его тоже. Если она счастлива, почему бы не поделиться хорошим настроением с другими?

Однако Алану, судя по всему, это не очень-то помогло. Он хмуро взглянул на Эстер и сказал:

— Ты приобрела опасную привычку вертеться возле зеркала больше, чем нужно. Теперь мы всегда и повсюду опаздываем.

— Не сердись. — Она легонько ущипнула его за щеку. — Пять минут — это еще не опоздание.

— Сьюзен считает иначе. Она нас в конце концов уволит. И тебя, и меня.

— Найдем другую работу, подумаешь, трудности. — Эстер позабыла уже, что совсем недавно мечтала о том, чтобы Сьюзен наконец сорвалась и дала ей повод подать заявление об увольнении.

— Не буди лихо, пока оно тихо, — посоветовал Алан.

— Ты стал таким ворчливым, дорогой. — Эстер, склонив голову набок, взглянула на него и саркастически улыбнулась. — Неужто стареешь?

Она так привыкла к присутствию Алана, что уже не могла и представить себе вечер без него. Он помогал ей по дому. И почти никуда не ходил, хотя она и уговаривала его побольше общаться с друзьями и подругами.